Война Хонор - Страница 99

– Кто? – с раздражающе невинной улыбкой маленькой девочки осведомилась Декруа. – Эмили Александер или Харрингтон?

– Обе! – рявкнул премьер. – К черту! Я-то надеялся, что мы наконец отделаемся разом и от Харрингтон, и от Белой Гавани, и вот, пожалуйста! Является жена – его жена, кто бы мог подумать! – и спасает обоих. Что же нам делать? Отрубить им головы и пронзить сердца осиновыми кольями?

– Может быть, именно это и стоит сделать, – пробормотал сэр Эдвард Яначек, а Декруа хихикнула. Вопреки улыбке, смешок получился неприятный.

– Ещё не помешает окропить обоих святой водой и похоронить при свете луны. – сказала она.

Высокий Хребет грубо фыркнул. Затем окинул взглядом двоих присутствующих, пока хранивших молчание.

– Ваше предложение сработало даже лучше, чем я надеялся… но слишком ненадолго, – сказал он, обращаясь к Джорджии Юнг и даже не пытаясь сделать вид, будто считает идею принадлежащей её мужу. – Мы полностью вывели Харрингтон и Белую Гавань из игры на то время, пока пробивали новый бюджет. Но, боюсь, наша кратковременная победа может превратиться в долговременное поражение. Если только вы не найдете способ уравновесить их растущую популярность у пролов.

Почти все собравшиеся в обшитом панелями кабинете премьера скрестили взгляды на графине Северной Пустоши, а та, встретив их взгляды невозмутимым спокойствием, изящно указала на Второго Лорда Адмиралтейства (единственного, чей взгляд не был прикован к ней) и улыбнулась Высокому Хребту.

– Вообще-то, господин премьер-министр, мы с Реджинальдом как раз и собирались предложить некое решение. Увы, не идеальное, но что идеально в нашем далеком от совершенства мире?

– Решение? Что еще за решение? – быстро спросил Яначек, с минимальным преимуществом опередив остальных присутствующих.

– Я собрала некоторые дополнительные сведения, касающиеся Харрингтон и Белой Гавани, – ответила графиня. – Что, замечу, было совсем непросто: внедрить кого-нибудь в окружение Харрингтон практически невозможно. Её грейсонским телохранителям помогают специалисты из Дворцовой Стражи, и просочиться через них практически невозможно, да и слухи о её чертовой способности читать мысли, похоже, не такое уж преувеличение. Ни с чем подобным мне сталкиваться не доводилось. К счастью, Белая Гавань оказался менее крепким орешком. Безопасность хранения засекреченных материалов, которые он получает как член Комитета по делам Флота, он обеспечивает безупречно, и его люди почти так же преданы ему, как преданы Харрингтон её люди. Но в… повседневной жизни они гораздо менее аккуратны, чем люди Харрингтон. До личных покоев графа или его супруги мне добраться не удалось, но в помещениях слуг мы смогли разместить «жучков», а умело задавая этим слугам вопросы, смогли получить весьма любопытные сведения.

Она сделала паузу. Высокий Хребет и Яначек хранили напряженное молчание, прекрасно сознавая, что именно она сделала. От того, как спокойно и беспечно говорила она о шпионаже против политических оппонентов, обоим становилось неловко – хотя бы ввиду возможных последствий, если их поймают с поличным. Подобное посягательство на частную жизнь, разумеется, каралось законом, однако угроза штрафа и даже возможность тюремного заключения меркли по сравнению с разрушительным ударом по общественной репутации любого политика, уличенного в незаконной слежке за оппонентами. И в первую очередь это относилось к членам правительства, долг которых, помимо всего прочего, состоял в том, чтобы пресекать подобные беззакония.

На фоне смущенных пожилых консерваторов Хаусман держался так, словно и мысли не допускал, будто действия графини могут быть сочтены неподобающими. «Возможно, – язвительно подумал барон Высокого Хребта, – он полагает, что прирожденное благородство его намерений само по себе служит оправданием любому поступку, какой ему вздумается совершить». Что до Элен Декруа, то она лишь улыбнулась, как будто услышала пусть не совсем приличную, но всего лишь шутку.

Выдержав паузу, чтобы коллеги успели осознать важность проделанной грязной работы и заслуги её исполнителя, леди Северной Пустоши продолжила:

– Самое забавное в этой истории заключается в том, что мы, сами того не ведая, вплотную приблизились к истине.

Высокий Хребет с Яначеком переглянулись с явным удивлением, и она усмехнулась.

– Нет, прямых доказательств того, что они и вправду были любовниками, раздобыть не удалось. Но, похоже, искушение весьма велико. Если послушать слуг, получается, что Белая Гавань и Харрингтон сохнут друг по другу, словно влюбленные подростки. От общественности им пока удается это скрывать, и они ужасно благородно страдают в трагическом молчании.

– Правда? – Декруа задумчиво склонила голову, осмысливая услышанное. – А нет ли тут ошибки, Джорджия? Да, они тесно сотрудничают, именно это и позволило нам навесить на них такой удобный ярлык. Но действительно ли за этим стоит нечто большее, чем близость политических интересов?

– Во всяком случае, основания для подобных предположений у нас есть, – заявила графиня. – Некоторые слуги говорят об этом с уверенностью – и не без горечи. Их глубочайшая преданность леди Эмили задета тем, что Харрингтон, как им кажется, метит на её место. Честно говоря, их негодование во многом подогрето шумихой, поднятой нами в СМИ, и в последние недели оно пошло на спад. Но выросло оно не на пустом месте. Большинство слуг уже сами пришли к заключению: что бы ни думала Харрингтон, граф Белой Гавани влюблен в нее уже несколько месяцев, если не лет. Я отдаю себе отчет в том, что всё сказанное ими моим агентам, – это лишь слухи и предположения, но, если уж на то пошло, слуги обычно знают обо всем, что происходит в доме, лучше хозяев. Кроме того, некоторые… технические средства, размещенные в усадьбе Белая Гавань, во многом подтверждают их слова.